04.03.2012
Нарвская Газета
Самым острым вопросом февральского цикла заседаний Рийгикогу стала, разумеется, государственная гарантия общеевропейской финансовой помощи Греции, которую 23 февраля обсуждали в парламенте до самой ночи. Против этого решения проголосовала вся фракция центристов, нашлись противники также в социал-демократической фракции. Однако фон, на котором принималось решение, мягко говоря, огорчает…
Сторонники законопроекта исходили, прежде всего, из прагматических соображений – финансовый коллапс всей еврозоны, вызванный греческим хаосом, неизбежно приведет к тяжелым последствиям для экономической ситуации в Эстонии и политической стабильности – а проще говоря, миру – во всей Европе. Поэтому выбирать приходилось только между мрачными сценариями, и в итоге посчитали, что укрепление европейской солидарности все же дает нам хоть какую-то надежду.
А вот политика Эстонии в восточном направлении никак не хочет считаться с реальностью, что было видно на проведенном 21 февраля в Рийгикогу внешнеполитическом обсуждении. Доклад министра иностранных дел Урмаса Паэта начался с бахвальства по поводу, что расходы Эстонии на оборону к концу 2012 года достигнут обещанных НАТО 2% от валового внутреннего продукта. В качестве причины такого шага министр упомянул продолжающуюся милитаризацию Калининграда и наращивание вооружений в Ленинградской и Псковской областях.
Во всем 12-страничном докладе нашим невоенным отношениям с Россией было посвящено ровно 11 строчек. При этом 4 из них говорили о тамошних демократических развитиях и еще 4 – о скором вступлении во Всемирную торговую организацию. В трех строчках, посвященных реальному сотрудничеству, говорится о подписании пенсионного договора, который так или иначе пришлось бы подписывать, поскольку у предыдущего попросту закончился срок действия. И ни слова о возможностях безвизового режима, пограничного сотрудничества, ни слова даже о положении финно-угорских народов.
Отвечая на вопросы социал-демократов о перспективах пограничного договора, министр признался, что со стороны России поступило предложение объединить нынешние тексты договоров о наземной и морской границе в единый пограничный договор и снова подписать его, что привело бы к появлению как бы нового договора и, как следствие, к новому процессу ратификации. Глава МИДа прямо сказал, что без гарантии того, что явное большинство в парламенте Эстонии будет готово одобрить это решение, правительство не имеет возможности идти дальше. То есть вопрос по-прежнему в том, готов ли Рийгикогу отказаться от добавленной в 2005 году в уже подписанный пограничный договор преамбулы, где была косвенная ссылка на продолжающееся действие Тартуского мирного договора, с чем российская сторона, как известно, не согласилась.
Разумеется, министр иностранных дел лукавил – дело не в парламенте, a в правящей коалиции. Как известно, и социал-демократы, и центристы уже давно высказали свое одобрение заключению пограничного договора. Если бы Партия реформ, куда входит Урмас Паэт, сама бы этого захотела, то уже сейчас в Рийгикогу были бы в наличии необходимые две трети голосов, чтобы положить конец ситуации, при которой Эстония остается единственной страной Евросоюза у российской границы, не имеющей с Россией пограничного договора. Даже входящий в партию IRL председатель комиссии Рийгикогу по иностранным делам Марко Михкельсон в своем докладе выразил поддержку добрососедским отношениям с Россией и надежду на продолжение положительного диалога. Так что проблема все же в отсутствии у самого правительства желания улучшать отношения с восточным соседом.
На политику в стиле страуса, прячущего голову в песок, указало и то, что никто из выступавших в ходе обсуждения представителей парламентских фракций (регламент разрешает одно выступление от каждой фракции) ничего не сказал про эстонско-российские отношения, если не считать надежду представителя Партии реформ Райво Ярви на то, что в России обязательно будет еще одна революция. Вместо этого массу времени потратили на жалобы на стоящие перед Евросоюзом тяжелые экономические проблемы и страхи по поводу роста военной угрозы (в связи с сокращением присутствия США в Европе и поворотом в сторону Азии).
Вроде бы не сложно понять, что на экономические вызовы остального мира Европа и Россия смогут ответить только сообща, а перед лицом исходящей от Ближнего Востока опасности бессмысленно бряцать оружием друг перед другом в Европе. Несмотря на это, Марко Михкельсон заявил, что крупнейший вызов для Европы находится вообще на востоке, и это – постоянная амбиция России провести четкую границу в возможном расширении НАТО на восток и одновременно неуемное желание подобраться поближе к влиянию на процесс решений Евросоюза и НАТО. И вот вместо того, чтобы разумно пойти навстречу этому желанию и объединить силы, поддержав создание общей противоракетной системы России и НАТО, наши политики в области обороны и иностранных дел в качестве большей гарантии безопасности видят увеличение военных расходов и соответствующую похвальбу. Военный бюджет наращивается, разумеется, из страха перед Россией, внешнеполитическая важность которой для нас при этом измеряется 11-ю строчками. Глядя на все это из Ида-Вирумаа, очевидно, весьма сложно понять такую политику.
